Нa удивление довольно безликий клинок при своих весьма неплохих характеристиках. Он словно был создан под стать своему владельцу, чтобы сливаться с кромешной тьмой в безразличном ожидании нанесения одного единственного смертельного удара, что не оставит по себе ни отблеска, ни даже звука.

Выразительный клинок с довольно необычной оригинальной заточкой. Нанесённые им раны невозможно спутать или не узнать. Это идеально сбалансированное оружие для идеальных безжалостных убийц, которые не просто несут своим жертвам возмездие, но и решительно предостерегают других.

Характер превыше эффективности. Мучения и боль учат лучше быстрой смерти. Задача – не просто найти и устранить, а отомстить и проучить, ввозная в тело жертвы острые шипы по числу её проступков на глубину тяжести её грехов. Непрощённых не прощают. Никто не скроется от гнева ловчих – их карающий клинок несёт мучительную гибель каждому из тех, кто заслуживает худшей из возможных казней.

Концепция всё та же, но на этот раз выражена она в немного других образах. Речь вновь про отношение к своему ремеслу, а именно: безразличие, исполнительность и страсть.

Безразличие скрывается за безликостью тех ловчих, что уже перегорели былой страстью и просто убивают, потому что должны. Быстро, эффективно, без лишних стараний и усилий, не оставляя даже следов, чтобы о них никто не знал и никто их лишний раз не тревожил. Поэтому лезвие палаше тёмное, чтобы максимально маскироваться во тьме и даже не отблескивать лишний раз.

Исполнительность же наоборот заключается в наличии особого почерка убийства, или же – собственного «лица», которого не лишён второй палаш. Благодаря чему ловчие могут не просто устранять свои цели, но и делать это так, чтобы оставлять послание другим – и тем самым предостерегать их от повторения ошибок и проступков убитого. Эти ловчие наоборот хотят, чтобы о них знали и остерегались переходить им лишний раз дорогу.

Страсть выражена в, казалось бы, излишней исполнительности, но в то же время она не беспочвенна, а в полной мере соотносится с тяжестью совершённых целью преступлений. Причём эти «излишества» порой могут не соотноситься с эффективностью исполнения своей работы, но всегда носят гораздо больший сакральный смысл, чем сам факт исполнения. На примере самого меча это отражено в виде его особенного лезвия. Возможно, таким палашом не всегда эффективно именно сражаться, зато ему нет равных, когда дело касается максимально жестоких расправ.