1. Неужели вот он и настал, тот самый момент, о котором столько лет судачили многие жители Империи? Прямое столкновение с пылающими яростью варварами безжалостной степной орды. От одной лишь мысли по телу могла пробежать дрожь, не будь разум уже давно готов к грядущей битве! Но до неё ещё нужно было добраться. Путь предстоял неблизкий, и лежал он через тайные подземные тропы. Не самое приятное место для путешествий, но уж всяко лучше, чем скитаться по просторам кишащих бандитами пустошей. Вид мрачных сводов не мог сбить решительный настрой имперских войск, однако своих попыток добиться своего это место не спешило прекращать. Если тьма не в силах затушить огонь в сердцах, возможно, сможет леденящий холод…

2. Ледяная преграда разлетелась на осколки. Однако долго им без дела лежать не пришлось. По мановению бледной руки морозной ведьмы, что со своей верной свитой скрывалась за рядами уничтоженных глыб, они тотчас взмыли вверх и окружили чародейку, формируя причудливые узоры, столь впечатляющие своей красотой, сколь и несущие смертельную опасность.

3. Два морозных стража слишком поздно спохватились, лишь когда их госпожа уже сама обратилась в горсть осколков. Их гнев пылал, хоть кожу и окутывал невозмутимый серебристый иней. Если ледяная буря не смогла сдержать имперские войска, то изморозь не сможет и подавно!

4. Холод начал отступать, как и остатки войск врага. Утрата командиров посеяла в их рядах хаос и неразбериху. Однако даже в беспорядке порой может зародиться серьёзная угроза. Из истоптанных осколков льда и тающего снега восстала сама ярость, жаждущая мести за всех тех, кто в этом месте пал…

5. Наконец-то, снова мрак. Воротился, дабы проверить, как дела у столь ненавистных ему гостей, что своим геройством нарушают благость зловещей тишины. Он бы с радостью руками слуг своих заставил их умолкнуть, навеки, где-нибудь на дне ущелья под старым гибельным мостом…

6. Когда возмущённое шипение и злобный рык в темноте окончательно стихли, впереди показались проблески света и послышался шум морского прибоя, смешанный с гомоном целого множества людских голосов. Пройдя ещё немного, имперцы приблизились к краю крутого уступа, с которого открывался вид на просторный грот. У самой кромки обрыва их уже дожидались три окутанные мраком фигуры, что пристально наблюдали за суетой раскинувшейся внизу пиратской гавани. Воевода уверенно шагнул вперёд – и два крайних силуэта тотчас растворились в воздухе. Последний же продолжал невозмутимо стоять, дожидаясь, пока рыцарь не поравняется с ним.
«В тоннеле снова завелись паразиты», - с нотками лёгкого недовольства в голосе промолвил Граммит.
«Эти ещё и не самые худшие… - раздался в ответ полный спокойствия голос советника Фьёрлиса, - Но я рад, что вы не свернули обратно, чтобы вернуться за комплектом зимней брони с меховым начёсом». Хоть тон некроманта и не выдавал этого, но в нём явно читалась попытка лёгкой насмешки. Однако воевода и бровью не повёл, а лишь уверенно произнёс:
«Меня согревала мысль, что на конкурсе обладателя худшего чувства юмора в Империи я бы занял почётное второе место». На мгновение воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом снизу. Впрочем, продлилась она недолго, прежде чем вновь раздался голос Фьёрлиса:
«Имперская разведка не шутит, - эта фраза наконец заставила Граммита мельком покоситься на своего собеседника, - Зато вон те… паразиты – знатные весельчаки. Им представилась возможность послужить на благо Империи в обмен на списание пары былых грехов, но они решили над ней посмеяться. Громче всех гоготал капитан того корабля. Те громилы у пушек во всём ему вторили. А тот «зоркий» возле вышки, что на одной ноге и с попугаем на плече, до сих пор хихикает, - советник плавно перевёл взгляд ближе к склону, где меж повозок мелькали чьи-то тени, - Эти же… они думают, что будут смеяться последними, но станут первыми». Пустой взгляд некроманта скользнул в сторону, уловив встречный взор воеводы, полный решимости осуществить озвученный советником план. К удивлению, не став ни возражать, ни спорить, Первый Рыцарь Империи просто подал сигнал выдвигаться в сторону подъёмника, окрестности которого, похоже, кто-то уже облюбовал…

7. Сложно даже сказать наверняка, что представляло большую опасность для имперских войск: кровожадность подземных тварей или старость скрипучего подъёмника. Лишь каким-то чудом ветхий механизм не развалился, доставляя имперские отряды вниз. Было бы обидно не дождаться долгожданной битвы со степной ордой, пав бессильной жертвой столь «грозного» врага. Однако тем, кто пережил такое, уже никто не страшен: ни беспринципные пираты, ни ушлое ворье.

8. Потасовка на краю пиратского поселения не могла остаться без внимания. «Лови воришек!» - воскликнул тот самый «зоркий», привлекая внимание зазевавшихся стрелков на вышках и других пиратов. Хоть и неохотно, но они всё же оторвались от своих праздных дел и лениво потопали снова гонять треклятых крыс, пока ещё не подозревая, кто на самом деле привлёк их внимание во тьме…

9. Пробиться в центр поселения оказалось довольно несложно. Однако к тому времени уже все местные пираты стояли на ушах, а стражи пристани принялись спешно разворачивать орудия, готовясь «громогласно» поприветствовать бесцеремонно заявившихся гостей.

10. Защита пристани не устояла под натиском имперских войск, но главная цель находилась только впереди. Уцелевшие пираты, кому не повезло сбежать, спешно отступили к крупнейшему из пришвартованных здесь кораблей. С палубы доносились полные гнева и возмущения крики капитана, но в рядах имперцев их никто не слушал. Все дожидались приказа воеводы начинать…

11. Отбиваясь от отдельных пьяных смельчаков, что то и дело пытались пробиться на палубы захваченных кораблей, имперцы наконец закончили все приготовления к отправке и, подняв над мачтами свои флаги, просто ожидали соответствующего приказа, поглядывая в сторону воеводы и советника.
«Что ж, непродолжительность нашего сотрудничества оказалась довольно приятной, советник, - произнёс Граммит, готовясь к долгожданному моменту прощания, - Надеюсь, обратный путь убережёт вас от лишних приключений…» Первый Рыцарь Империи замолчал, дожидаясь пока некромант наконец не уйдёт, но тот не спешил.
«Не хочу вас огорчать, воевода, - слова Фьёрлиса вмиг заставили рыцаря напрячься, - Но планы слегка изменились. Мне придётся вас сопровождать, по приказу Её Величества».
«Я не получал таких приказов!» - тотчас возразил Граммит, сдерживая поток нарастающего возмущения.
«Боюсь, он был отдан уже после вашего отбытия, когда мои шпионы доставили запоздавшее послание от нашего союзника в степях. Согласно ему…» - слова некроманта прервал крик стремительно приближающейся толпы разгневанных пиратов. Над их головами мелькали огни сотен факелов, что могли стать угрозой для кораблей. Вероятно, прерванный разговор придётся продолжить уже в пути. И как бы Граммиту не хотелось оставить советника здесь, он всё же не мог противиться воле Её Величества – и отдал ожидаемый всеми приказ.

12. Море бушевало и гневилось, словно отражая бурю возмущения в душе Граммита. Разговор с Фьёлисом нужно было закончить, но сейчас рыцарю не хотелось его лишний раз видеть. А эти треклятые песни коварных сирен лишь вызывали в нём ещё большее раздражение. К счастью, как только коварных морских искусительниц удалось отогнать, из глубин показались те, на ком можно было вдоволь выпустить пар…

13. «Пираты прямо по курсу!» - крик смотрящего из «вороньего гнезда» прервал поток медитативных рассуждений при созерцании изрубленных останков одной из жутких подводных тварей. Хорошо, что кровь ещё не успели отмыть, иначе вся работа пошла бы насмарку.

14. Беспомощно барахтающихся в холодной воде среди корабельных обломков пиратов начала окружать стая кровожадных глубинных монстров. Выжившим не повезло, но шум моря заглушал их истошные крики. Пора было убираться подальше от этого места, пока подводные твари не обратили свой взор на тех, кто уцелел в завершившемся морском бою. И это могло бы сработать, если бы теми движили только инстинкты. Но они подчинялись сознательной воле своей госпожи…

15. В пылу битвы с излишне назойливым врагом имперские корабли едва не угодили на рифы близ одного из попутных островов. К счастью, всё обошлось. К несчастью, выбраться из морской западни в условиях шторма оказалось задачей весьма непростой. Армией рисковать было нельзя, да и без войск на борту маневрировать проще. Выбор невелик, а ответ – очевиден. Армии пришлось сойти на недружелюбный берег. Вид бесчисленных обломков разбитых кораблей одновременно и угнетал, и давал понять, что решение было принято верно. Не хотелось бы пополнить ряды бесцельно блуждающих здесь повсюду мертвецов. Только не в этом столь важном походе, лично благословлённым Её Величеством на успех, да и вообще – никогда.

16. Корабли продолжали неспешно маневрировать вдоль прибрежных рифов, а войска – следовать за ними вдоль береговой линии острова, «любуясь» его мрачными красотами. Жаль, что советник Фьёрлис предпочёл не покидать свою каюту. Ему бы здесь наверняка понравилось: могилы да мертвецы – курорт для некроманта. Для остальных же – место потенциально славной битвы!

17. Чем дальше продвигалось войско, тем «живописней» становились виды. Могилы сменялись залежами костей. Как мелких и самых обычных, так и монструозных, принадлежащих тварям, с которыми лишний раз встречаться явно не хотелось. А значит – наверняка придётся. Едва эта мысль засела в голове, как в воздухе ощутилось присутствие зловещих чар. Словно гнев морской стихии и ярость бездны слились воедино, вдыхая свою силу в костяное порождение немыслимых размеров. И пусть оно всего лишь тень себя былого, но, повинуясь некромантским чарам пробудившего его адепта Мёртвой Армады, это проклятое создание грозило стать источником весьма немалых проблем. И всё же его нужно было упокоить снова, и лучше – навсегда.

18. Монстр пал, как и призвавший его безумец. Однако на этом дальнейший путь по острову прерывался. Орда бесконтрольных мертвецов продолжала подступать с тыла, а впереди раскинулось лишь море, что распростёрло свои холодные объятия. К счастью, корабли уже подходили к берегу, готовясь принять войска обратно на борт. Задерживаться здесь явно не стоило – и вскоре флотилия уже была готова продолжить свой путь. Вот только разъярённая нежить отступать не желала, и даже морская черта не смогла удержать их порыв…

19. Наконец долгожданный покой. Хоть море и продолжало штормить, но на какое-то время перестало пытаться убить странствующих его водами имперцев. Вдали то тут, то там мелькали паруса проходящих мимо кораблей – и далеко не все из них походили на суда честных торговцев. Однако нападать на флотилию под имперскими знамёнами никто не решался… Почти что никто. Отчаянных безумцев в этом мире всё же хоть отбавляй – проще лбами столкнуться, чем разминуться на бескрайних просторах морей.

20. Мало-помалу корабли приближались к «Большой земле». Вскоре уже её размытые очертания на горизонте даже начали обретать отчётливые формы: песчаный пляж, за которым раскинулись зелёные леса. Где-то там впереди, за чертой этих диких владений природы, притаилась Великая Степь. Туда дальнейший путь и лежал, если только план не изменился слишком радикально. Похоже, пора было Граммиту наконец пересилить себя и таки обсудить детали этой экспедиции с Фьёрлисом. Собравшись с мыслями и настроившись на непростой разговор, воевода приблизился к двери в каюту советника и уже занёс кулак, чтобы постучать, как вдруг прогремела канонада пушечных выстрелов. Судя по всему, разговор придётся отложить ещё на какое-то время. Невольно порадовавшись такому подарку судьбы, рыцарь опустил руку на рукоять булавы и решительным шагом направился обратно на палубу.

21. Мерзких, слизких и злобных береговых тварей убивать, бесспорно, приятно, но всё же неизбежного вечно избегать нельзя. Да и Фьёрлис уже сам лично приближался к занятым на берегу позициям, где вовсю шла работа над укреплением временного лагеря. Неспешным и уверенным шагом пройдя по утоптанному песку, некромант молча прошёл мимо воеводы и занял место у командирского стола с разложенной на нём картой.
«Так в чём смысл вашего пребывания здесь?» - спросил Граммит, располагаясь напротив своего собеседника. Подняв взгляд на рыцаря, некромант не стал тянуть с ответом:
«Изначальные цели этой экспедиции дополнились дипломатическим аспектом. И Её Величество сочла, что вам недостаёт… соответствующего шарма для решения таких деликатных вопросов». Окинув недоверчивым взглядом стоящего перед ним скелета в балахоне, рыцарь скептически хмыкнул, а следом спросил:
«А вам, стало быть, достаёт?.. Тогда почему Она… Её Величество не вверила эту миссию Кх’Эверсту?» –
«Советник Кх’Эверст ещё сыграет свою роль, - спокойно и размеренно ответил некромант, - Но довольно этих расспросов. Искусство дознания – это моя стезя. В вашу же – я постараюсь не лезть. Следуйте изначальному плану. Мы лишь ненадолго свернём с пути, дабы попросить благословение духов…»
Всё это звучало слишком подозрительно, особенно из уст мастера шпионажа, но кое в чём советник всё же был прав: детальные расспросы пока обождут, сейчас стоило уделить внимание защите лагеря. Прибрежные твари хоть и отступили, но недалеко. Блеск их холодных и голодных взглядов виднелся повсюду: за камнями, из-под песка и даже под толщей воды. Они выжидали. И стоит только дать слабину – непременно вернутся обратно.

22. Как и ожидалось, прибрежные твари снова напали. Однако на этот раз – ведомые волей мстительной хозяйки морей, что не просто вернулась, но и призвала из недр бездонной пучины исполинского монстра. Подготовка к защите зря не прошла – и исход битвы оказался вполне очевиден. Вот только радость победы длилась недолго, ведь вскоре из леса показались войска местных орков из числа беглецов и бунтарей.

23. Сбежать от войны с врагом, что желал лишить их свободы, чтоб на свободе погибнуть в бессмысленной битве. Этих некогда славных варварских воинов сгубила опьянившая их бесконтрольность. Обученные искусно сражаться и убивать, солдаты нуждаются в мудрости наставлений своих лидеров и командиров. Иначе, поддавшись инстинктам, они рискуют превратиться в зверьё, а то – в кого и похуже, на чьём фоне даже первобытные хищники покажутся безобидным врагом.

24. Один из тех самых человекоподобных ящеров, донесения о встречах с которых в последнее время стали приходить всё чаще. Советник Фьёрлис не отказался бы схватить одного из них живьём для проведения допроса, и в другой ситуации, возможно, даже не упустил бы такой шанс. Но не в этот раз. Воевода и без того не испытывал особой радости от бремени свалившейся на него компании – не стоило его лишний раз донимать. К тому же все имеющиеся в наличии военные силы вскоре могли пригодиться. Впереди, над кронами деревьев, виднелись пики грозных шпилей, вокруг которых кружила стая диких драконов. Тратить время на битву с этими древними и опасными существами никто особо не желал, но излишнее любопытство здешних наглых детёнышей и скверный нрав их суровых родителей выбора имперцам особо не оставлял…

25. Доносящийся потоками попутного ветра запах пролитой драконьей крови ещё какое-то время напоминал об очередной победе на пути к действительно важным битвам, от которых могла зависеть судьба всей Империи. Но вскоре он окончательно развеялся, сменившись ароматами дикой природы: сырого мха, древесной смолы и дикорастущей зелени. А затем и драконьи шпили скрылись с глаз за плотным переплетением густых ветвей. Всё вокруг погрузилось в лесной полумрак, в глубинах которого внезапно послышались шорохи звериных шагов…

26. Добыча оказалась не по зубам здешнему зверью, однако тревожная атмосфера не спешила развеиваться. Держа оружие наизготовку, имперцы неспешным шагом продолжали свой поход. Их не покидало чувство, что из чащи за ними кто-то наблюдает. Сосредоточенный взгляд воеводы перескакивал с одного возможного места для нападения на другое. Внезапно он пал на спокойно шагающего рядом советника, тотчас преисполнившись ещё большим подозрением. Странное чувство вмиг пронзило сознание Граммита, словно он позволил эмоциям затмить чувство рыцарского долга. Это перечило его личному внутреннему кодексу. Попытавшись отмахнуться от наполнивших его разум мыслей лёгким взмахом головы, воевода уже собирался вернуть свой взгляд на очертания окружающих зарослей, как вдруг с обоих флангов разом донеслись крики солдат и звуки боя. Лесная стихия таки нанесла очередной удар…

27. Гнев природы наконец унялся, но не мысли воеводы, преисполненные упрёком к самому себе. Он на мгновение утратил бдительность – и это стоило нескольких лишних солдатских жизней. Он уже давно свыкся с мыслью, что солдаты в битвах и походах погибают, но они не должны делать это понапрасну. Тем более, когда столько стоит на кону и главные битвы ещё впереди. А тем временем в самом сердце лесной чащи в глаза вдруг бросилась довольно необычная картина. Взор уловил руины магических башен, но они выглядели вовсе не так, будто когда-то тут стояли. Эти постройки словно свалились с неба, оставив под собой заметные кратеры. И случилось это довольно давно, так как потревоженная земля уже успела зарасти зеленью. Вокруг царила тишина, не вызывающая никаких подозрений. Задерживаться здесь надолго не стоило, но и упускать возможность найти что-нибудь ценное и полезное для похода тоже не хотелось. Главное – проявлять осторожность. Ведь кто знает, какие секреты могут таить в себе эти руины…

28. Наверняка, будь здесь придворный маг Абу-Бекр или советник Билир, всё прошло бы чуть более гладко. Возможно, удалось бы даже найти что-то действительно ценное и важное, помимо бесхозных механизмов и всё ещё наполненных остатками магии смертельно опасных вещичек. Поняв всю бесполезность этой затеи, воевода отдал приказ выступать. Войска незамедлительно начали выстраиваться в походный порядок, как вдруг под ногами одного из солдат раздался щелчок, за которым последовал механический скрежет. Никто и опомниться не успел, как всё вокруг поглотила вспышка света. Спустя несколько мгновений перед глазами вырисовались чертоги загадочного магического убежища, парящего среди бесконечных потоков магии. А также – удивлённые лица его владельцев, явно не слишком довольных, что кто-то посмел им помешать…

29. Едва пал последний из магов – завораживающие виды убежища начали расплываться и рассеиваться прямо на глазах, возвращая имперцев обратно в окружение руин. И вновь вокруг царила одна лишь тишина. Нужно было убираться отсюда поскорей. И на этот раз – внимательно смотреть под ноги.
Стоило имперским войскам немного отойти от странных развалин, как вновь вернулись звуки леса: шелест листвы, пение птиц, стрекотание насекомых, а также – звериный вой, что становился всё громче и ближе…

30. Безумный друид скрылся в лесной чаще так же стремительно, как и немногим ранее выскочил в облике дикого зверя. Он словно растворился в природной стихии, не оставив и следов своего побега. Будто просто исчез или стал её частью, напитав своим гневом и разделив с ней свою силу. Сохраняя предельную бдительность и осторожность, армия двинулась дальше. Однако наивных иллюзий никто не питал – лес ещё не сказал своё последнее слово.

31. Лишь когда заросли начали заметно редеть, натиск лесных созданий ослаб, позволив наконец вздохнуть чуть спокойней. Одним из немногих, чья невозмутимость не дрогнула ни на миг, был советник Фьёрлис. Всё же в том, чтобы быть нежитью, находились и свои плюсы. Эта странная мысль на мгновение смутила Граммита – и рыцарь тотчас поспешил изгнать её прочь из своего разума. Живым быть прекрасно! Чувствовать битву, переживать за исход, и даже просто дышать, пусть и устало, по прошествии стольких уж лет – то, чего ни одному мертвецу не понять. Уняв своё беспокойство этим внутренним монологом, воевода вздохнул ещё раз, но уже спокойно и ровно. Даже коснувшийся его слуха голос некроманта не вызвал привычной негативной реакции.
«Здесь нам нужно отклониться от намеченного маршрута», - сообщил советник, продолжая уверенно шагать и смотреть перед собой.
«Так что за духов мы ищем? - спросил Граммит, решив выведать немного больше информации о причинах перемены в изначальных планах, - Только не говорите, что внезапно решили преисполниться излишней «духовности»…» –
«Почему же?.. - прозвучал неожиданный ответ из уст Фьёрлиса, - Помощь духов может быть очень даже полезна. Их накопленная ненависть и коварные проделки могут радикально изменить ход всего боя, а то – и войны…» Чувствуя, что советник пытается уйти от прямого ответа, Граммит заметно поморщился и прервал речь некроманта:
«Только не пытайтесь заговорить мне зубы, советник!» –
«И в мыслях не было, воевода, - тотчас спокойным тоном ответил Фьёрлис, - Скоро всё увидите сами. Только позвольте говорить с ними мне. Дабы никого не спугнуть». Ответ воеводу явно не удовлетворял, но Граммит понимал, что большего вряд ли добьётся. В конце концов, если верить советнику, то осталось недолго. Лишь бы всё это не заняло слишком много времени, ибо войскам уже не терпелось скрестить оружие с по-настоящему достойным врагом.

32. Дикость здесь царила повсюду. Не такая яростная, как в лесной чаще, но не менее опасная и смертоносная. Не все из местных друидов поклонялись лишь единению с природой. Некоторые отдавали предпочтение более странным ритуалам. В их природе ощущалось что-то давно забытое и первородное. Возможно, это близость духов оказывала на них такое странное влияние? Или все они просто были безумцами, что давно пережили своё время и уже слишком долго задержались на этом свете…

33. Чем дальше продвигались имперцы, минуя полуразвалившиеся пережитки давно забытых цивилизаций, тем более странные картины встречались им на пути. Искателей запретных знаний в этом краю водилось немало, и многим из них всё же хватало ума и здравого смысла не ввязываться в безнадёжную битву со странствующей армией. Но среди них всё же нашёлся тот, кто искал знаний не для того, чтобы их преумножить, а дабы хотя бы познать…

34. Не стоит браться за топор всякий раз, как чешется рука. Эту мудрость он усвоил. Жаль, что слишком поздно и она его не уберегла. И всё же эта бессмысленная битва оказалась не напрасной. У лидера отступников обнаружилось анонимное послание с пометкой «после прочтения сжечь». Либо он не научился читать, либо оказался даже глупее, чем могло показаться. Текст записки содержал пароль для прохода в область добычи, что в сложившихся обстоятельствах какой-либо ценности не представлял, ибо у имперской армии был свой универсальный «пароль» для прохода в любую охраняемую врагом область. Однако вместе с тем упоминались и некие пленные дикари, а также – особо опасная шаманка. Похоже, именно эта часть вызвала наибольший интерес у советника Фьёрлиса. Едва некромант ознакомился с содержанием находки, его костлявые перста указали новое направление движения.

35. К всеобщему удивлению, освобождённые степные варвары не проявляли явных признаков агрессии. Как только имперцы покончили с их надзирателями, Фьёрлис сразу же направился к ним и начал о чём-то расспрашивать. Воевода терпеливо не вмешивался, лишь сдерживая отдельные порывы всё ещё рвущихся в бой солдат. Закончив расспрос, советник раздал степным воинам ряд указаний – и те просто направились прочь. Всё это выглядело странно и требовало пояснений.
«Что всё это значит, советник? - спросил воевода, едва некромант наконец соизволил вернуться обратно, - Я думал, мы пришли сюда сражаться с ними, а не помогать в их местных конфликтах с разбойниками».
«Так и есть, воевода, - уверенно ответил Фьёрлис, - Но только не с ними. Это повстанцы. Пока их слишком мало, но в наших силах и интересах изменить расклад сил. Если только не будем мешкать и терять время на пустые разговоры. Нам нужно найти их лидера. Её держат чуть дальше. Там всё и обсудим».

36. Ещё одна дикарка обрела свободу, хотя она и отличалась от многих других. И вновь советник решил поговорить с ней один. Вот только терпение воеводы оказалось не безграничным. Долго сдерживая себя, Граммит всё же решительно направился вперёд – и спустя считанные мгновения уже находился в паре шагов от некроманта с шаманкой.
«Я требую объяснений, советник!» - приказным тоном произнёс Граммит.
«Седой грифон в одёжах из стали… - внезапно произнесла степная шаманка с явно выраженным дикарским акцентом и странной заинтересованностью в голосе, - Паук рассказал о тебе. Духи вам улыбаются. Бери своих птенцов – и следуй за мной». Это звучало как приказ, что на мгновение сбило воеводу с толку, но с его уст всё же сорвались слова возражения:
«Стоп! Не так быстро! Куда следовать? Что здесь происходит?» - его взгляд начал поочердённо перескакивать с шаманки на советника и обратно. Фьёрлис молчал, словно напоминая о своей просьбе не вмешиваться, но шаманка с ответом тянуть не стала:
«Бездушные стальные пиявки высасывают жизнь из земли моих предков. Их нужно убить! Таково повеление духов. Твоя ханша обещала помочь! Так сказал Паук», - её пылающий гневом взгляд скользнул в сторону, обращаясь к некроманту. Похоже, всё же настал момент дать объяснение.
«Её Величество приказала заручиться их поддержкой, - наконец молвил советник, обращаясь к воеводе, - Они помогут нам в предстоящей битве с силами степного хана. Правда, помощь взамен им требуется чуть большая, чем я рассчитывал. Вам нужно отвлечь на себя и разбить основные силы охраны производственного комплекса механиков». .
«Нам?.. - переспросил рыцарь, чувствуя какой-то подвох в словах некроманта, - А вы будете наблюдать со стороны?» –
«Я пойду с остальными, - слегка интригующе ответил советник, а в его пустых глазницах на мгновение мелькнули зловещие пурпурные огоньки, - Мы подготовим для наших врагов несколько сюрпризов. И поверьте, воевода, они придутся по нраву даже вам…»

37. Чем дальше – тем больше всё это начинало походить на какую-то странную авантюру. Да и Великая Степь на вид оказалась вовсе не такой, какой имперцы себе её представляли. Эта земля уже даже не билась в агонии – она просто умирала мучительной смертью, лишаясь остатков свой жизненной силы. Созерцая весь ужас окружающих его картин, Граммит даже начал проникаться пониманием к таинственной шаманке, но лишь немного. Интересы Империи всё равно стояли превыше всего! И если во имя них требовалось разрушить этот комплекс до основания – так тому и быть!

38. Несколько сборочных линий вышло из строя, однако их здесь насчитывалось весьма немало. Силы врага продолжали прибывать, а имперцы – храбро давать им отпор. Как и степная шаманка. Её стиль боя одновременно и завораживал и настораживал. Она бросалась на врагов, словно свирепая львица или пантера – и никому не хотелось ненароком познать на себе её гнев. Ситуация же тем временем начала накаляться. Против отваги имперцев враг выставил несокрушимую гору из стали – громадного исполина, одна лишь тень которого затмевала собой едва ли не половину всей имперской армии. Эта битва обещала затянуться надолго. Как вдруг земля содрогнулась от взрыва, а вдали показался столб взмывающего в небо пламени. А затем всё это повторилось ещё в нескольких разных местах. Похоже, сюрприз от советника Фьёрлиса таки удался. Шум механизмов сборочных линий начал стихать. Пора было окончательно переломить ход этой битвы!

39. Груда стали рухнула на землю. Бросив на неё слегка усталый взгляд, шаманка вмиг преисполнилась ещё большей злости. Осознание того, что земля никогда не сможет принять «тело» этого монстра и всех подобных ему созданий, печалило её душу, но вместе с тем ещё больше разжигало в ней пламя ярости. И его нужно было срочно на кого-нибудь выплеснуть – на тех немногих, кто приложил свою руку к сотворению этих существ и по какой-то причине был всё ещё жив…

40. Большая часть комплекса лежала в руинах, его работа была парализована. Вряд ли навсегда, но на какое-то время – уж точно. Гнев шаманки не стихал, хотя ярость всё же немного унялась. Сохраняя бдительность, воевода неспешно приблизился к ней и, бросив короткий взгляд, на охваченные дымом руины, спросил:
«Ты же понимаешь, что они отстроят всё, как только мы уйдём?» Её резко поднятый звериный взгляд тотчас дал ответ. Она более чем понимала, что эта война для неё и её соплеменников ещё не окончена.
«Духи земли и неба отравлены, - загадочно произнесла шаманка, - Только духи природы продолжают борьбу. Но и они уже слишком слабы. Мы дарим им время вернуть часть утраченных сил. Это всё вина хана, что забыл про свой долг! Вместо своей безумной войны он мог навести здесь порядок. Но он глух к воззваниям духов! Его разум отравлен ложью теней! Он уже не сможет понять волю степей. Но понять смогут другие…» Её слова вдруг прервал крик одинокого ворона, зловеще кружащего высоко в небе. А вдали тем временем показались очертания отряда мятежников, что вместе с советником Фьёрлисом двигались в направлении позиций имперских войск. Какой-то миг – и на горизонте возникла чернота в окружении облака поднявшейся пыли. Она тотчас ринулась прямиком на возвращающийся отряд. Характерный сигнал боевого рога не оставил никаких сомнений – это воины степного хана. Мешкать было нельзя! Шаманка тотчас бросилась к соплеменникам, а имперские войска пошли на перехват.

41. К счастью, темп стремительного вражеского марша удалось вовремя сбить. Степные мятежники тем временем отбились от самых прытких из лазутчиков хана – и направились к лекарскому древу, как они сами его между собой называли. К нему же отправились и имперцы. Неплохое место, чтобы разбить временный лагерь и наконец закончить прерванный разговор. Терпеливо дождавшись, пока шаманка перевяжет раненых бойцов, Граммит наконец привлёк её внимание и без лишних церемоний задал прямой вопрос:
«Так какую помощь вы можете нам оказать?.. Маджат’рак?.. - уточняюще добавил он, замечая некое настороженное смятение на лице собеседницы, - Услышал это имя от одного из ваших». Настороженность шаманки вмиг сменилась загадочной улыбкой, полной звериных клыков, от вида которых рыцарю стало немного не по себе.
«Я дарую вам совет мудрых духов, - наконец ответила она, тотчас добавив, - Как и договаривались». Заинтересованность на лице Граммита в мгновение ока сменилась недоумением, а его взор скользнул на присоединившегося к разговору Фьёрлиса.
«Не торопите события, воевода, - спокойно произнёс некромант, - Они ещё сыграют свою роль».
«Где-то я это уже слышал…» - тон рыцаря не содержал в себе ничего, кроме скепсиса.
«Не все войны выигрываются только лишь на поле боя», - вновь произнёс Фьёрлис, заставив Граммита всерьёз призадуматься. Но вовсе не о смысле услышанного, а о том, пытается ли советник его успокоить или окончательно вывести из себя. И всё же здравый смысл призывал его прекратить бессмысленные пререкания и вновь обратиться к шаманке:
«Я слушаю…»
Маджат’рак снова еле заметно улыбнулась, но лишь на какой-то миг, пока не начала говорить:
«Ты видел, во что хан превратил своих воинов. Некоторые из них даже утратили связь с кровью наших предков. Но есть те, чья кровь всё ещё пылает чистой яростью и кто не забыл слова наших предков. Их возглавляет вождь Задира. Он пока ещё верит в хана, верит в принесённую ему клятву верности. Несмотря на все угнетения, что познало его племя. Но того хана больше нет. И клятвы больше нет. Иди – и напомни Задире, что такое сила и доблесть. Паук сказал, ты поймёшь, - глаза Граммита тотчас покосились на сохраняющего молчание советника, а шаманка продолжила, - Но сначала убей древнего духа войны. Только тогда ваши взоры сойдутся. Паук укажет дорогу». Взгляд воеводы снова покосился на Фьёрлиса с ещё большим подозрением. В голове рыцаря крутилось столько вопросов, что слова просто отказывались сходить с его уст. Значит ли это, что они должны убить этого Задиру? Или наоборот – не должны убивать?.. «Да… - вновь раздавшийся голос Маджат’рак на мгновение пробился сквозь пелену того состояния, в которое стремительно погружалось сознание Граммита, - Приготовьтесь к приходу зверей. Скоро они учуют запах пролитой крови».

42. Только сейчас, когда пути имперцев и степных мятежников вновь разошлись, слова в голове воеводы начали складываться в осмысленные вопросы. Его разум словно выходил из транса, в котором пребывал практически всё время, что шаманка находилась неподалёку. Однако теперь их задавать уже было некому. Разве что… советнику Фьёрлису. Но хотелось ли рыцарю это делать? Пожалуй, данный вопрос перевешивал все остальные.
«Мы уже близко, - внезапно произнёс некромант, словно мысленно прочитав один из первых вопросов в голове Граммита, - Если я верно понял излишне образные описания нашей… союзницы, то здесь находится древнее поле боя. Даже старейшие из степных варваров не помнят, кто здесь сражался и ради чего. У воинов местного племени, того, что возглавляет вождь Задира, есть несколько довольно странных варварских традиций. Они время от времени бросают вызов не знающим покоя духам древних воинов. И даже не спрашивайте зачем. Суть в том, что нам нужно одолеть сильнейшего из них – и племя примет наш вызов. А дальше… - Фьёрлис внезапно замолчал, растягивая интригующую паузу, - Вы же хотели с ними сразиться?..» На фоне этих слов послышался отдалённый звук боевых барабанов. Они громыхали словно откуда-то из-под толщи воды, но с каждым мгновением становились всё более отчётливыми. Очень и очень знакомый ритм, резонирующий с чем-то, что таилось в самых потаённых глубинах забытых воспоминаний. Перед глазами начали мелькать картины давно прошедших сражений, на фоне которых вырисовались очертания армий варваров непокорных племён.

43. Эти павшие воины сражались не хуже, чем многие живые. Победа над ними в некоторой степени даже приободряла, что казалось немного странным. Хотя, похоже, далеко не все разделяли эти ощущения с воеводой. Беглый осмотр рядов имперских войск опытным взором давал понять, что каждый солдат и командир испытывали некое своё, индивидуальное чувство. И всё же среди поверженных воинов вряд ли можно было выделить кого-то одного, достойного зваться сильнейшим из всех. Да и звуки барабанов не стихали, а лишь продолжали усиливаться, слегка меняя свой ритм, что, казалось бы, начинал резонировать и с прерывистым дыханием и даже со стуком колотящегося в груди сердца. Мелькающие повсюду картины многих древних битв не просто не исчезали, а будто даже просачивались из призрачного прошлого в самое что ни на есть реальное настоящее. Несколько мгновений – и напротив имперцев уже стояла целая орда неупокоенных воинов, пылающий безудержным гневом и неукротимой яростью. Эти два сильных чувства ощущались в воздухе, ими здесь было пронизано всё. Они будто проникали в разум и даже начали казаться не просто реальными, но и материальными, принимающими форму свирепого звероподобного воплощения…

44. В какой-то миг всё просто рассеялось, даровав чувство непривычного облегчения. Но в целом как будто ничего не изменилось. Воевода чувствовал себя точно так же, как и прежде, как и всегда. Разве что – на пару-тройку лет моложе и, как будто, даже не уставшим после едва завершившегося боя. Испытание шаманки пройдено? И что теперь? Ряд немых вопросов тотчас получил свои ответы, едва сгустившийся над полем боя туман войны начал расступаться. Впереди показались укрепления степных варваров. Словно будучи готовыми к возможному нападению, защитники уже занимали боевые позиции, готовясь встретить чужаков градом стрел. На лице воеводы показалась еле уловимая довольная усмешка, а следом прозвучал приказ наступать.

45. Вот он, запах настоящей битвы! И это была лишь прелюдия к тому, что ждало впереди и так будоражило разум. Лёгкий привкус старой доброй войны. Прорыв защиты вражеской заставы открывал более чем хорошие перспективы для развития наступления. Между имперцами и племенным поселением раскинулся широкий простор для воплощения в жизнь эффективных тактических манёвров. И хотя тягаться в прыткости со степными варварами на открытой местности могло показаться не самой простой боевой задачей, но Граммит был готов с удовольствием принять такой вызов.

46. Битва за битвой события стремительно развивались, требуя быстрых и эффективных решений. И воевода отлично справлялся. Он словно жил этим моментом и дышал в унисон с происходящим вокруг. Правила ведения войны струились в его жилах – и одно из главных твердило, что первым делом нужно отрезать противнику доступ к источнику стратегических ресурсов. Вид кружащего в небе над шахтой дышащего молниями безглазого ужаса лёгкой прогулки не обещал, но её никто и не ждал.

47. Ряд хитроумных манёвров – и вражеское поселение уже оказалось в полуокружении имперских войск. Степные варвары этого племени могли либо отступить вглубь степей, либо принять вызов и сражаться до самого конца. И если всё, что шаманка о них рассказала, хотя бы наполовину правда, первый вариант их ни за что не устроит.
Заканчивая последние приготовления к грядущему штурму, воевода раздал ряд важных приказов и обратил свой взор на Фьёрлиса, неожиданно обратившись к нему:
«Думаю, вам лучше остаться здесь и просто наблюдать со стороны, советник».
«Вы так сильно хотите избавиться от моей компании, воевода?» - спросил в ответ некромант.
«Если бы это было в моих силах, то уже давно бы… - ответ рыцаря звучал максимально прямо, однако он таки решил прояснить свои намерения, - И всё же – нет. Это ради вашей же безопасности. Я слышал, когда вы последний раз без должной осторожности прогуливались по полю масштабной битвы, то ненароком лишись руки…» –
«Ах, вы об этом?.. - безразлично произнёс Фьёрлис, демонстративно подняв перед собой восстановленную руку и побрякав костями лишённых плоти пальцев, - Не волнуйтесь, воевода, у паука рук в достатке. В отличии от головы. Вот её терять и вам не советую». Это звучало словно скрытая угроза, или ответное беспокойство. Впрочем, и то, и другое из уст мастера шпионажа могло насторожить в равной степени. И всё же рыцарь решил не придавать особого внимания услышанному, не желая сбивать свой боевой настрой пустой болтовнёй. А Фьёрлис тем временем продолжил: «Если вы не возражаете, я бы хотел ближе взглянуть на нашего врага, чтобы лучше понять его слабости». Граммит, возможно, и хотел бы возразить, но слова некроманта звучали вполне резонно. В конце концов, он сам будет нести ответственность за свою безопасность. Пора было начинать штурм. И первая цель – обитель духов, без защиты которых воины племени станут слабее.

48. Ритуальные песни шаманов умолкли – и боевой дух воинов племени слегка пошатнулся, но не иссяк. Отряды имперской армии ринулись вглубь племенного поселения, сметая на своём пути всех и вся: и защитников, и их укрепления, и едва ли не каждую хижину, что преграждала им путь. Приказ воеводы звучал чётко и ясно: расчистить пространство перед атакой на вражеский форт!

49. Последний рубеж их обороны, над которым уже нависала тень от расправленных крыльев грифона, что принёс им войну, о которой грезил их хан. На защите форта стояли лучшие из воинов племени, о чём красноречиво свидетельствовал вид их смертоносного оружия и крепкой брони. Но никто из них не походил на вождя. Раз уж всего этого мало, чтобы привлечь его взор, будет ему пепелище, что узреет вся Великая Степь!

50. Языки пламени взмыли над остатками форта, затягивая небо чёрными тучами дыма. Далее раскинулись лишь бесконечные ряды хижин и не особо защищённых строений. Выбор следующей цели заставил Граммита даже немного призадуматься. Его суровый взор неспешно окинул оставшуюся часть поселения от одного края до другого, как вдруг он уловил очертания старого орка на одном из холмов. Украшенного сединой, но всё ещё уверенно стоящего на ногах и крепко держащего в руке боевой топор. Он чем-то напомнил воеводе самого себя, отчего тотчас пришло осознание, что это и есть тот самый Задира. Похоже, он с остатками сил степных варваров уводил из деревни женщин, детей и всех тех, кто был не способен сражаться. И когда последние из них скрылись за очертаниями холма, орк наконец обратил свой взор на рыцаря. Ещё крепче сжав своё оружие, он сделал решительный шаг вперёд, как вдруг из-за его спины показался зловещий силуэт в чёрном балахоне. Выставленная перед грудью вождя бледная рука вмиг остановила его порыв. Кажется, он был этим не очень доволен, но всё же подчинился. Рука загадочной мрачной фигуры плавно скользнула в сторону, указав на другого орка, что чем-то даже походил на вождя, но выглядел заметно моложе. Без малейших раздумий тот шагнул вперёд, а следом за ним направились и многие другие.

51. Исход этой битвы уже был предрешён. Сил у вражеской армии почти не осталось – и пламя их безудержной ярости стремительно угасало. И всё же их лидер, могучий степной командир, не желал покоряться. Бросив гневный взгляд на имперского воеводу, он указал на рыцаря своим топором и решительно крикнул:
«Прими вызов чести ра!» Эти слова тотчас отразились в сознании Граммита, пробудив давние воспоминания. Он уже однажды их слышал, и означали они вызов на поединок. И хотя в сложившихся обстоятельствах воевода мог просто отказаться и закончить начатое силой имперского войска, но он всё же хотел и даже жаждал его принять. Рыцарь закинул на плечо булаву и уверенно направился вперёд.
Не дожидаясь, пока соперник приблизится, орк что было сил топнул ногой, содрагая землю, и ринулся вперёд с яростным криком. Мощнейший удар топора встретил на своём пути рукоять булавы. Оружие Граммита с лёгкостью выдержало этот удар, что не могло на мгновение не порадовать воеводу, мимолётно вспомнившего участь своего меча. Однако последовавшая за этим боль в руках тотчас вернула рыцаря в настоящее. Оттолкнув соперника, воевода попытался нанести несколько ударов, но молодой орк с лёгкостью их избежал. Когда-то Первый Рыцарь Империи и сам был способен на подобные трюки, даже в тяжёлых доспехах. Но сейчас годы всё же брали своё. Хоть дух его и был по-прежнему молод, но возможности тела не обмануть. Прыткую молодость этого орка мог одолеть только лишь опыт. Позволив сопернику вновь перехватить инициативу, Граммит обратил внимание на его движения. Они были точны и верны – даже не подловить. Тогда взгляд рыцаря скользнул по сторонам, тотчас заметив тело убитого степного гоблина. В глазах воеводы блеснуло отражение созревшего в голове плана. Несколько провоцирующих движений заставили степного громилу сместиться в нужную сторону. Остальное уже было делом техники. И когда соперник наконец оступился, споткнувшись о того самого гоблина, воевода, как в старые добрые, попытался поднырнуть под неточный удар варвара, но тело вновь его подвело. Рыцарь осознал это когда уже лежал на спине под стремительно опускающимся топором своего врага. Лишь благодаря подсознательным инстинктам ему удалось вновь остановить фатальный удар рукоятью своей булавы. Только в этот раз обстоятельства уже выглядели далеко не так радужно. Всё тело ныло от боли и начинало слабеть, и лишь сила духа продолжала крепчать. Внезапно навершие булавы озарилось вспышкой благородного света, ослепившего орка. Силы неожиданно снова вернулись, позволив рыцарю подняться на ноги. Удар булавой по ноге свалил громилу на колени, а пинок стальным сапогом отбросил орочий топор в сторону. Осталось нанести последний удар.
Оружие рыцаря взмыло над побеждённым противником, как вдруг внезапно раздалось:
«Стойте!» Столь раздражающий воеводу голос советника Фьёрлиса. Граммит был почему-то даже не удивлён услышать именно его и именно сейчас. «Мы должны его отпустить, по приказу Её Величества», - спокойным и уверенном тоном добавил некромант, призывая рыцаря всё же опустить оружие.
«Очередной тайный приказ?! - спросил Граммит преисполненным раздражения и недоверия голосом, - Думаете, я вам поверю, что она его отдала?!» Фьёрлис ничего не ответил, а лишь молча достал спрятанный в балахоне свиток, скреплённый имперской печатью, и протянул его воеводе. Руки рыцаря тотчас опустились будто сами собой. Он резко вырвал свиток из рук некроманта, сорвал печать и пробежался глазами по содержимому. Гнев в его взгляде словно застыл на мгновение. Но затем он вновь воспылал, а лист бумаги превратился в яростно смятый клочок. Бросив его на землю и со всей силы втоптав сапогом, Граммит резко развернулся и пошёл в направлении вверенных ему войск.
Волна недоумения и замешательства прокатилась по рядам имперцев. Никто не понимал, почему раздался приказ отходить, ведь разгром врага был уже так близок. Но противиться воле воеводы и наделившей его властью над войсками Её Величества никто не мог. Даже если враг сочтёт это за слабость и попытается нанести ответный удар…


52. Под словно насмехающиеся крики кружащего в небе одинокого ворона имперцы отходили назад, давая бой преследующим их степным варварам. Охваченные гневом и жаждущие кровавой мести племенные воины подобно диким зверям бросались на проявившую слабость добычу. В нападении они сражались даже яростней, чем в защите, но имперцы были хороши и в том, и в другом!

53-57. Крики ворона всё не стихали. Отход имперских войск продолжался, а враг лишь усиливал натиск!

58. Внезапно, как только Имперцы миновали заставу и вступили на жуткие просторы древнего поля боя, преследующие их войска степных варваров просто встали на месте. Их глаза всё ещё пылали гневом и яростью, но дальше они не шли. А вместе с тем стихли и крики треклятого ворона, что всё это время лишь раздражал и ловко уклонялся от любых выпущенных в него стрел и заклинаний. Меж вражеских рядов показался образ их вождя. Его взор устремился вслед удаляющимся чужакам, на мгновение встретившись с обращённым назад гневным взглядом воеводы. Какой-то миг – и их разделила пелена стремительно сгущающегося тумана войны. Духи этого места вновь восставали…

59-60. Гнев воеводы всё никак не стихал – и это чувство невольно передавалось всем имперским войскам. Имперцы жаждали выплеснуть его на любого, кто посмеет встать у них на пути!

61. Вихрь терзающих сердце и разум эмоций продолжал бушевать в сознании Граммита. Даже у костра на привале он не мог найти ни единого, даже крохотного мгновения покоя. Первый Рыцарь Империи гневался и сердился, но не мог понять, на что именно. Будто на всё и вся разом. И особенно – на советника Фьёрлиса, что будто не спускал с него взгляда весь обратный путь до этого места, продолжая сверлить его душу насквозь безразличной тьмой своих пустых глазниц. Воевода не желал его видеть, но и избавиться не имел ни малейшего права. Оставалось надеяться, что близость родных земель вскоре подарит его сердцу долгожданный покой.

62-66. Гнев воеводы всё никак не стихал – и это чувство невольно передавалось всем имперским войскам. Они жаждали выплеснуть его на любого, кто посмеет встать у них на пути!

67. Похоже, и вправду не показалось – эта жалкая шайка прохвостов каким-то чудом сумела пленить самого Алого Палача, безжалостного охотника за головами, более известного в Империи и далеко за её пределами как Рейзар из Алых Клинков. Выглядел варвар неважно, словно после хорошей драки или знатной попойки. Но Граммит всё равно был рад видеть старого друга, на какое-то время даже позабыв о том, что его так терзало и тяготило. Стряхнув остатки свежей крови со своего меча, Рейзар обратил свой всё ещё не до конца прояснившийся взгляд на воеводу и криво усмехнулся.
«Вот так встреча!» - не скрывая радости, воскликнул охотник за головами, приблизившись к рыцарю и протянув руку в приветственном жесте. Ответив тем же, Граммит приветливо улыбнулся, впервые с того момента, как покинул поле боя в центре племенного поселения. А затем коротко спросил:
«Как тебя угораздило?» На лице Рейзара показалась тень неловкости. Он отвёл глаза и опустил их на тело убитой «надзирательницы».
«Минута слабости… - наконец сорвалось с его уст, которые внезапно вновь искривились в улыбке, словно варвар вспомнил что-то приятное, - Много долгих и незабываемых минут, пока не закружилась голова… - вполголоса неспешно промолвил он и тотчас осёкся, вернув взгляд на рыцаря, - Давай не будем об этом. И лучше, чтобы никто не узнал. Даже Алек, - варвар чуть приблизился и решительно добавил, - Особенно – Алек! Иначе об этом сразу узнает вся его банда… В смысле – весь его орден… Да, самый честный на свете орден охотников за сокровищами…» Взгляд Рейзара непривычно забегал от лёгкого волнения, неожиданно заприметив глазеющего на них со стороны некроманта. С уст охотника за головами тотчас слетел вопрос: «А это что за хмурый тип?» –
«Фьёрлис, - недолго думая ответил Граммит, вмиг нахмурившись, - Советник Её Величества и мастер шпионажа». Презрительно хмыкнув, варвар ещё раз окинул некроманта взглядом, попутно промолвив:
«Встречал я одного такого. Получил неплохую награду за его голову… Не по нраву мне такие хмыри…» –
«Добро пожаловать в клуб…» - впроброс произнёс рыцарь, вновь привлекая внимание собеседника, чей взор слегка прищурился, словно тот что-то задумал.
«Так может, я сразу и должок верну?..» - загадочно спросил охотник за головами, демонстративно покосившись на свой меч. Воевода невольно усмехнулся измученной улыбкой, а затем тяжело вздохнул и произнёс:
«Боюсь, его голова слишком ценна для Империи, - рыцарь на мгновение замолчал, - Возможно – даже ценнее моей…» - добавил он, устало опустив взгляд.
«Что за дрянные мысли в твоей голове?! - словно порицающе вопросил Рейзар, лишь сейчас почувствовав что-то странное и необычное, что исходило от Граммита, - Да ты полон гнева, друг мой. Даже во мне столько нет. А ты знаешь, как я жажду смачно плюнуть на могилу степного хана, когда он наконец сдохнет как паршивая гиена… Мой тебе дружеский совет: не держи его в себе. Найди врага покрепче, и выплесни весь без остатка! Благо их в этих краях хоть отбавляй. Я бы с радостью составил тебе компанию в этом деле, но мне нужно срочно возвращаться. Совет старейшин и так будет не в восторге из-за моей… проволочки».
«Всё такие же ворчливые упрямцы?..» - спросил воевода, выдавив из себя ещё одну короткую улыбку.
«Ещё и сквернословы, каких поискать – даже у меня уши вянут», - усмехнулся в ответ варвар.
Обменявшись прощаниями, едва встретившиеся волей судьбы старые друзья, вновь разошлись, отправившись каждый своей дорогой. Алого Палача вёл долг перед его народом, а Первого Рыцаря Империи – лишь оставшийся гнев.

68-70. Гнев воеводы всё никак не стихал – и это чувство невольно передавалось всем имперским войскам. Они жаждали выплеснуть его на любого, кто посмеет встать у них на пути!

71. Устало присев на один из камней посреди целого множества подобных ему, что образовывали огромные таинственные узоры на земле, Граммит неторопливо осмотрелся вокруг. Солдаты вели себя как обычно: занимались обустройством временного лагеря, проверяли оружие, тренировались, отдыхали и даже шутили друг с другом, кто кого и как одолеет в следующем бою. Многие из них будто уже смирились с тем, что случилось. Рыцарю даже начало казаться, что лишь он один всё ещё не ведал покоя.
«С вами всё в порядке, воевода?» - внезапно раздавшийся полный безразличия голос Фьёрлиса прервал поток смутных мыслей. Он всё ещё вызывал неприятный отклик глубоко внутри, но уже не порождал такую волну раздражения, как ещё немногим ранее. У воеводы даже не возникло желания просто встать и уйти. Возможно, совет старого друга действительно помогал? Как бы там ни было, но несколько молчаливых мгновений спустя голос нависающего над рыцарем мрачной скалой некроманта раздался вновь: «Мне кажется, вас что-то излишне беспокоит». Продолжая смотреть куда-то вдаль, на лагерную суету солдат, Граммит немного задумался, а затем всё же спросил:
«Почему именно так?.. Чего мы этим добились?..» Казалось бы, его вопросы не содержали в себе чёткой конкретики, но советник мигом уловил их суть – и ответ себя ждать не заставил:
«Мы приблизили победу в войне. Времена изменились. Мир уже не тот. Война нынче другая». Эти слова пробуждали в рыцаре чувство печали. Он отчасти понимал, что в них есть ощутимая доля правды, но вся его сущность будто отказывалась её принимать.
«Не нравится мне такая война…» - с ощутимой долей отрешённости в голосе произнёс Граммит, невольно вновь погружаясь в себя.
«Возможно, вы просто застряли в прошлом… - голос некроманта снова пробился сквозь оболочку отрешённости его собеседника, а сам он перевёл взгляд на суетящихся солдат, что вели себя так, будто всё шло своим чередом, - Подумайте над этим, воевода, - продолжил Фьёрлис, - Путь домой нам предстоит неблизкий…» Не дожидаясь ответа, советник просто развернулся и ушёл. Вряд ли далеко, он наверняка продолжит наблюдать. Но Граммита это уже совсем не волновало. Он просто хотел, чтобы гнев немного утих…

72-75. Гнев воеводы всё никак не стихал – и это чувство отчасти передавалось всем имперским войскам. Они жаждали выплеснуть его на любого, кто посмеет встать у них на пути!

76. Гнев воеводы всё никак не стихал – и это чувство отчасти передавалось всем имперским войскам. Они жаждали выплеснуть его на любого, кто посмеет встать у них на пути, не боясь ни диких зверей, ни даже наката внезапной встречной едкой волны…

77. Гнев воеводы всё никак не стихал – и это чувство отчасти передавалось всем имперским войскам. Они жаждали выплеснуть его на любого, кто посмеет встать у них на пути, стойко шагая даже в разъедающее пламя дракона. Сталь прохудиться способна, геройский дух – никогда!

78-80. Гнев воеводы всё никак не стихал – и это чувство отчасти передавалось всем имперским войскам. Они жаждали выплеснуть его на любого, кто посмеет встать у них на пути!

81. Говорят, что шум моря многих успокаивает. Но Граммит даже в нём не находил умиротворения, хотя некоторый отклик его душа всё же ощущала. Шторм по-прежнему бушевал. Морская стихия кипела гневом и выплёскивала его на заваленный корабельными обломками берег с каждым накатом бесконечной череды волн. Слова Рейзара вновь всплыли в сознании рыцаря, обретая всё большей глубины. Кто бы мог подумать, что бесшабашный головорез, подобный ему, может претендовать на роль мудреца, наставляющего воеводу Империи. Возможно, мир действительно изменился, и ушёл далеко вперёд, как и те, кто его населяет: те, кого рыцарь мог называть своими друзьями; славные Герои, что его окружали; и даже его верные бойцы. Но разве может полководец идти за спинами своих солдат? Он должен вести их вперёд, к славным битвам и великим победам! Иначе он просто занимает место кого-то другого, кто достойней, чем он… Эти мысли пробудили в Граммите новый всплеск гнева, ещё один в бесконечной череде, что подобно накату волн накрывали врагов Империи. Его врагов… Стихия дразнила старого воина – и тот был готов бросить ей вызов, когда войска наконец погрузятся на корабли. Её гнев извергался из самой бездны. Его же – таился и того глубже.

82-83. Гнев воеводы всё никак не стихал – и это чувство отчасти передавалось всем имперским войскам. Они жаждали выплеснуть его на любого, кто посмеет встать у них на пути!

84. Гнев воеводы всё никак не стихал – и это чувство отчасти передавалось всем имперским войскам. Они жаждали выплеснуть его на любого, кто посмеет встать у них на пути, будь то хоть пожирающая всё и вся погибель, что восстала из бездонных глубин!

85-90. Гнев воеводы всё никак не стихал – и это чувство отчасти передавалось всем имперским войскам. Они жаждали выплеснуть его на любого, кто посмеет встать у них на пути!

91. Стихия оказалась не в силах тягаться с гневом имперцев и их воеводы. Даже воплощение ярости бездны не смогло их ни поглотить, ни погубить. Граммит уже долгое время неподвижно стоял на носу корабля, созерцая очертания чёрных скал, что с каждым мгновением становились всё ближе. Хмурое лицо воеводы обдувал холодный, почти ледяной ветер, но дрожь не пробирала ни один мускул. Его разум был полон размышлений о текущем положении дел. Фьёрлис настаивал на возвращении тем же путём, мотивируя это излишними рисками выходить в открытые воды в такую погоду. Он явно что-то знал и скрывал. Или даже – задумал. Эти подозрения пронизывали поток мысленных рассуждений Граммита, но возражать рекомендациям советника он всё же не желал. Если дорога вела их обратно во тьму, то быть по сему. Возможно, хоть в ней померкшая доблесть сможет вновь воссиять.

92-95. Гнев воеводы всё никак не стихал – и это чувство, похоже, сохранялось только лишь в нём. Войска шли за ним следом, но вели их присяга и долг. Так быть и должно. Этот гнев только его – его одного!

96. Последняя серьёзная преграда на пути домой преодолена. Треклятый подъёмник всё же выдержал, доставив имперцев обратно наверх, в полные разных тварей недра подземного тоннеля. Теперь дело осталось за малым, вряд ли эти столь знакомые мрачные своды смогут чем-нибудь удивить. Однако едва имперцы перешли на быстрый марш, дабы поскорее преодолеть финальный отрезок своего пути, как тотчас наткнулись на перекрытый мост.
«Дальше ходу нет! - с лёгким чужеземным акцентом крикнул крепкого вида вояка на блокпосте, - Карантин! Приказано никого не пускать!» Граммит с подозрением покосился на советника, но тот лишь пожал плечами. Рыцарь уж было хотел начать переговоры, как вдруг всё тот же голос опередил уже почти слетевшие с его уст слова: «Проваливайте отсюда! Иначе будем вынуждены надрать вам зад!»
Послышавшийся следом смех вояки вмиг подхватили его товарищи, однако озвученное им предложение показалось воеводе довольно заманчивым. «Смести их всех!» - раздался решительный приказ.

97. Чей бы приказ они ни исполняли, он был отдан точно не от имени Империи, а значит и силы для имперцев никакой не имел. О чём их оружие и не стало молчать. Расчистив дорогу, войска двинулись дальше, вскоре начав понимать, о чём вообще толковали те дерзкие наглецы на мосту. Лёд уже полностью растаял, но уступил власть не столько подземного мраку, сколько тому, что из-под него проросло. Повсюду виднелись гигантские грибы, затянутые густыми облаками спор, что напоминали скорее непроглядный туман зловещего ярко-зелёного цвета. Враг был не новый – и имперцы прекрасно знали, как его побеждать.

98. Первая волна врагов потерпела разгром. Грибниты в ужасе разбегались, спасаясь от обрушившегося на них гнева имперских войск. Все, кроме их лидера, что возглавлял этот налёт. К нему присоединилось ещё несколько. Эти загадочные грибные существа просто стояли на месте, словно приросли к земле, и лишь совершали непонятные движения посохами, вырисовывая в воздухе неведомые узоры. Облака, кажется, начали немного сгущаться. Очертания грибных жрецов размывались, скрываясь в стремительно густеющем «тумане». Желая прервать этот неизвестный ритуал, Граммит бросился вперёд, но уже на полпути к своей первой цели просто исчез в непроглядной зелёной пелене. На несколько мгновений воцарилась тишина, сквозь которую вскоре пробились отзвуки битвы. Искажённые и нечёткие, они болезненным эхом отражались в помутнённом сознании, дополняясь криками воинов и звоном скрещивающихся клинков.
«Занять эту шахту!» - внезапно раздался голос воеводы, звучащий словно сразу отовсюду и уходящий в постепенно затихающее эхо. «Сжечь этот форт! - спустя миг всё опять повторилось, а затем и ещё один раз, - На штурм! Никого не щадить!» На фоне окружающей пелены начали вырисовываться мимолётные силуэты, напоминающие картины событий из степного поселения. Внезапно одна из них вдруг застыла, не став исчезать. На ней виднелось бессчётное войско варваров степной орды, что готовились ринуться в бой.
«От войны нельзя убежать, - неожиданно раздался низкий и грубый, словно орочий, незнакомый голос, - Её невозможно забыть. Она вечна, она бесконечна. Она неизбежно придёт, извне и изнутри. Иди же, возьми то, что исконно твоё!» Какой-то миг – и картина перед глазами тотчас обратилось явью…

99. Последний варварский воин пал, исчезнув, едва его тело коснулось земли. На фоне послышался мужской смех. Задорный, но стремительно обретающий нотки безумия, затем – и вовсе перерастающий в звериный рык.
«Твоя ярость неудержима» - внезапно раздался грубый женский голос.
«Твой гнев неукротим!» - прозвучал следом ещё один мужской, но не похожий на первый.
«Они часть твоей сути, - молвили два голоса разом, - Они и есть твоя суть! Вы едины и неразлучны. Вы вернёте то, что пытались забыть и чего не отвернуть». С последним словом из облака спор показались два силуэта: яростной племенной воительницы и полного гнева степного варвара. А за ними шли легионы других.

100. И вновь всё исчезло, просто растворилось в «тумане». Он будто стал менее плотным, открыв взору вид на нависающий крутой утёс. На нём стояли Граммит и Фьёрлис, внимательно смотря прямо вниз, в сторону тех, чьи взоры устремились на них. Они, кажется, о чём-то общались, но их разговор не имел никакого смысла.
«Я думал, мы пришли сюда сражаться с ними, а не помогать…» - с долей возмущения в голосе промолвил воевода.
«Возможно, вы просто застряли в прошлом…» - спокойным и безэмоциональным тоном ответил советник. За спиной некроманта вдруг на несколько мгновений возник образ степной шаманки, что молвила пронизанным мудростью духов голосом:
«Иди – и напомни Задире, что такое сила и доблесть. Паук сказал, ты поймёшь». Её образ растворился, а Граммит настороженно спросил, снова обращаясь к советнику:
«Так в чём смысл вашего пребывания здесь?» –
«Мы должны его отпустить, по приказу Её Величества» - тотчас ответил Фьёрлис.
«Я не получал таких приказов!» - возмущённо возразил рыцарь, мельком покосившись на собеседника, но затем вновь вернул взгляд обратно.
«У паука рук в достатке. В отличии от головы. Вот её терять и вам не советую» - раздавшиеся следом слова советника звучали не то как скрытая угроза, не то как непривычное с его стороны беспокойство. А тем временем рядом с Граммитом возник силуэт могучего варвара Рейзара.
Охотник за головами лишь криво усмехнулся и тотчас промолвил: «Не держи его в себе. Найди врага покрепче, и выплесни весь без остатка!» –
«В тоннеле снова завелись паразиты», - с вновь вернувшимся спокойствием произнёс рыцарь, едва очертания его старого друга исчезли. Фьёрлис выдержал небольшую паузу, пристально посмотрев на тех, кто глядел на них снизу, своим пугающе пустым взглядом, а следом всё же нарушил миг тишины:
«Они думают, что будут смеяться последними, но станут первыми».
Воевода решительно сжал рукоять своей булавы, давая сигнал кому-то, кто скрывался в облаке спор. Его взор был твёрд, но смотрел будто насквозь. «Смести их всех!» - прогремел его чёткий приказ.

101. Не дожидаясь окончания боя, некромант просто бесследно исчез, а рыцарь остался сражаться до самого конца. Но силы его были не безграничны – и вскоре он от изнеможения рухнул на землю.
«Не нравится мне такая война…» - устало промолвил старый солдат, глазея на узоры сплетающихся вокруг миражей. Несколько тяжёлых вздохов, как вдруг навершие булавы озарилось светом, побуждая его с криком, сквозь боль во всём теле, вновь подняться на ноги и нанести могучий удар. Взгляд воеводы тотчас накрыла мутная пелена, но слух уловил шаги за спиной. Взмах с разворотом – и стремительное движение его оружия вдруг остановилась, встретив на своём пути лезвие некромантской косы. Потоки её тёмных чар начали клубиться вокруг оружия рыцаря, словно пытаясь погасить его силу. Пелена тотчас спала с глаз воеводы, позволив ему узреть перед собой советника Фьёрлиса. Миг взаимного безмолвного созерцания наконец прервался ровным голосом некроманта:
«Эти паразиты гораздо опасней…» Взор Граммита опустился вниз, заметив ошмётки грибной плоти под своими ногами. Рыцарь огляделся вокруг. Облака спор заметно поредели, открыв вид на усыпанную бессчётным количеством тел убитых грибнитов пещеру. Осознание случившегося потихоньку подбиралось к точке полного понимания.


Тяжело дыша, Граммит опустил булаву, а затем раздражённо бросил её на землю с такой силой, что всё вокруг озарила вспышка яркого света. На миг отвернувшись, Фьёрлис спокойным и плавным движением отвёл свою косу, а затем вновь посмотрел на рыцаря.
Несколько раз махнув головой из стороны в сторону, воевода на мгновение замялся, но затем всё же спросил:
«Там, в племенной деревне… Откуда вы знали, что всё случится именно так?» –
«Я не знал, - коротко ответил советник, вызвав у рыцаря чувство замешательства, но спустя пару мгновений добавил, - Её Величество знала».
«Но как?.. - тотчас задался вопросом Граммит, а его глаза забегали из стороны в сторону, но затем всё же обратились к собеседнику, - Почему она мне ничего не сказала?..» Его голос был полон возмущения, которого он ранее никогда не позволял себе в адрес Императрицы. И Фьёрлис не мог этого не заметить. Его ответ себя ждать не заставил:
«Возможно, не сочла нужным…» - эти слова были подобны яду, впрыснутому в саму душу Граммита и отравляющему её изнутри. Ему даже не хотелось ничего отвечать. Он был полон желания закончить этот разговор и уйти, но советник продолжил: «Возможно, Её Величество верила в вас, - смутный поток мыслей в голове рыцаря вмиг просто замер, - И вам не советую терять веру в неё», - добавил Фьёрлис напоследок, а затем развернулся и отправился проверять, все ли из имперцев уже пришли в себя. Воевода же остался наедине со своими мыслями. Этот разговор вытянул из него все эмоциональные силы без остатка, но слова некроманта всё же нашли какой-то отдалённый отклик глубоко внутри его души, заполнив образовавшуюся пустоту. Первому Рыцарю Империи было над чем поразмыслить, но сейчас его взор пал на лежащую у его ног булаву. Похоже, её свет полностью иссяк. «Доблесть рыцаря» померкла, превратившись в обычный кусок кованого металла.

Поздравляем!
Экспедиция успешно завершена!